До середины XIX в. непосредственное воздействие оборонительных сооружений на ландшафты носило локальный характер. Возникали новые положительные и отрицательные формы рельефа. Вблизи фортификационных сооружений, как правило, сводили леса, чтобы увеличить обзор и дальность стрельбы из крепостных орудий. Оборонительная способность крепостей определялась во многом высотой стен и башен. Поэтому все древние крепости становились высотными доминантами окружающих ландшафтов и формировали на многие столетия их образы. Большинство крепостей при этом имели символическое значение.
Например, стоящие напротив друг друга на обоих берегах р. Нарвы крепости Ивангород и Нарва в течение столетий символизировали противостояние восточного и западного миров. Несмотря на попытки в советское время изменить этот образ, его значение вновь усилилось в последние годы, когда на границе появились контрольно-пропускные пункты, таможенные терминалы, очереди из автомобилей и т. п. Другим символом форпоста западной цивилизации среди языческих лесов и болот Карельского перешейка стал на долгие годы Выборгский замок. Впоследствии, с уходом шведов из региона, для финского населения крепость Выборг превратилась в доминантный образ всей Выборгской Карелии; значение символа «потерянных земель» сохраняется за крепостью и в современной Финляндии. Крепость Орешек на одноименном острове в истоке Невы стала «ключом» к выходу в Финский залив; неповторима роль стен и башен Орешка в панораме невских берегов. Подобные примеры можно продолжить.
Качественно новый этап в милитаризации региона наступил с середины XIX в., в связи с созданием новых видов оружия, увеличением его дальнобойности, заменой парусных военных кораблей паровыми и изменением в целом военных стратегий крупнейших государств мира. Теперь для оборонительных сооружений доминирование «по вертикали» уже не играло особой роли. Зато они разрастались вширь и даже вглубь, занимая несравнимо ббльшие площади, чем прежде.
