А разве наступление на девственную тайгу с помощью подсеки — это не первые подступы к окультуриванию ландшафта? А создание первых полей — это ли не величайший вклад в дело окультуривания? А регулирование малых рек с помощью многочисленных плотин, спуск озер, устройство дренажных канав и, наконец, создание концентрической системы освоения территории, о которой говорилось в гл. 12? Кто возьмется доказать, что ландшафт Северо-Западного Приладожья в 1930-е гг., когда «брошенных» земель практически не было, нельзя считать культурным?
Увы, мы плохо знаем культурные ландшафты прошлого и поэтому, возможно, «бескультурничаем» в настоящем и уповаем на «окультуренное» будущее. «Ше он ни ступит, гармонии природы заменяются дисгармонией, нарушаются пропорции и приспособления, обеспечивающие прочность существовавших порядков». Эти мысли, высказанные более 130 лет назад американцем Дж. П. Маршем, произвели в то время почти революционный эффект и заставили взглянуть на некоторые плоды цивилизации «без розовых очков».
Но взгляд на человека как на силу прежде всего разрушительную, подхваченный многочисленными «зелеными» движениями, принес и свои печальные плоды. Длительно внедряемая в подсознание мысль о том, что человек своей деятельностью может только вредить природе, исподволь мешала людям быть творцами. «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник» — эти «затертые» слова тургеневского героя звучат сегодня гораздо более конструктивно, чем иные природоохранные идеи. И, быть может, обращение к недавнему прошлому хорошо знакомых ландшафтов, где хозяйничали представители разных стран, этносов, культур, будет не лишним при определении будущей судьбы региона? Ведь часто бывает, что в прошлом естественный потенциал ландшафтов использовался эффективнее, чем сейчас.
Процессы в ландшафтах рассмотренного нами региона — и природные, и инициированные человеком — столь динамичны, что часть фактов, изложенных в книге, еще до выхода ее в свет перейдет в разряд исторических. Но, как мы видели, человек, творя историю, творит и географию. А значит, впереди новые исследования и новые книги. Тем более, что «окно в Европу», сооружаемое веками, снова требует «перестройки»: Европа уже не та, что была 30 и тем более 300 лет назад. Все чаще говорится об Объединенной Европе.
