До 1765 г. никакому обследованию не подвергались леса, «не годные на корабельное строение», независимо от их принадлежности. Генеральным межеванием в последней трети XVIII в. было положено начало сплошной инвентаризации различных владений, включая лесные, с нанесением границ владений на планы. После 1782 г. появились планы отдельных лесных дач. Однако данные Генерального межевания, как и все топографические карты вплоть до конца XIX в., не отличаются точностью изображения лесов: очень часто молодые леса зачислялись в категорию кустарников, пустошей и т. д. В статистических сводках XIX в. по Петербургской и Выборгской губерниям леса нередко включены в разные группы земельных угодий.
До 1889 г. более или менее детальные съемочные обследования проводились только в казенных лесах. Лишь к 1914 г. для губерний были составлены достаточно достоверные карты всего лесного фонда, включая преобладавшие по площади помещичьи леса; эти карты остались неопубликованными. Даже использование лесной статистики послевоенного периода не дает полной информации о лесах территории, так как обычно сведения относятся только к лесам гослесфонда, а это лишь один из десятка лесофондодержателей в Ленинградской обл.
Рассмотрим совместно основные тенденции изменения показателей распаханности и лесистости региона, взятых в процентах от соответствующей площади. В разд. 5.3 было показано, что первый максимум распаханности территории с начала ее сельскохозяйственного освоения был достигнут на рубеже XV—XVI вв.; он оценивается величиной 3—4%. В период последующего социально-экономического кризиса относительная площадь пашни уменьшилась до минимума. С середины XVII в. площадь пахотных угодий вновь постепенно возрастает. Эта тенденция, испытав спад в период Северной войны, была выражена вплоть до середины XIX в. До начала XVIII в. изменение лесистости региона было «зеркальным» по отношению к динамике распаханности; при этом величина общей лесистости вряд ли опускалась ниже 70%.
