Разнообразие в парках достигалось также красочным чередованием сезонных аспектов. Усиленное подбором соответствующих видов растений, оно как бы компенсировало недостаток пространственного многообразия пейзажей.
Таким образом, в усадьбах ландшафты подвергались максимальному окультуриванию, даже если сохранялась видимость «дикой природы». Над этим работали крупнейшие архитекторы и садово-парковые мастера своего времени, в основном приглашенные из европейских стран. Создание парков, подобных Павловскому или Нижнему парку Петергофа, требовало неимоверных физических и материальных затрат; целая армия садовников и рабочих поддерживала это великолепие в надлежащем порядке. Крестьяне-ингерманландцы, чей уровень жизни был низким, до XVIII в. не видели такой роскоши, которая стала привычной в царских и многих дворянских поместьях. Слово Hovi, обозначавшее такие поместья, стало употребляться в диалектах ингерман — ландских финнов в качестве топонима.
До настоящего времени в рассматриваемом регионе, за пределами Петербурга, можно насчитать около сотни бывших усадеб. Сохранность их крайне различная — от восстановленных дворцово-парковых комплексов до нескольких десятков старых дубов или лип, доживающих свой век.
Больше всего бывших усадеб на Ижорской возвышенности. Здесь находятся известные ансамбли Гатчины, Тайцев, Ропши, Елизаветина, Гостилиц и др. Второе место по численности усадеб занимает Лужско-Оредежский ландшафтный район, их здесь около 15. Такие поместья, как Рождествено, Дружноселье, Орлино, по своему размаху заметно уступают усадебным комплексам Ижорского плато. В каждом из остальных ландшафтных районов можно насчитать не более 5—6 бывших усадеб. Вовсе нет их в малоблагоприятном по своим природным условиям Южном Приладожье, а также в некоторых ландшафтных районах Карельского перешейка.
