Во второй половине XVII в. в Ладожском уезде продолжался рост абсолютных размеров вотчинного землевладения. При этом новгородское дворянство почти на 9/10 состояло из мелких землевладельцев. Своеземцы как особая категория новгородских землевладельцев к 1678 г. исчезли окончательно. Немалый вклад в заселение «московских» уездов Водской пятины в XVII в. внесли выходцы «из-за рубежа», т. е. из Ижорской земли и Корельского уезда: например, в дворцовых волостях пятины в 1678 г им принадлежало 67% дворов.
Население Ингерманландии, находившейся в начале XVII в. под властью Швеции, как и население Выборгской Карелии, не испытало крепостной зависимости, в которой оказались крестьяне на землях Московской Руси. Тем не менее королевская раздача вновь приобретенных земель шведским и прибалтийским дворянам привела к ухудшению экономического и правового положения крестьян — и переселенцев, и «старожилов». Крестьяне Карелии и Ингерманландии в XVII — начале XVIII в., оставаясь лично свободными, не имели прав собственности на землю и облагались оброком в пользу землевладельцев — арендаторов либо обладателей жалованных имений.
Рост численности дворянских имений в Финляндии в XVII в. и расширение в них товарного производства стимулировали развитие Тор — парской системы аренды земли — получения участка земли за отработки и натуроплату хозяину. Увеличению численности Сетерей — ных торпарей в XVII в. способствовало и то, что дворянам принадлежали обширные площади необработанной земли. Это были в основном леса, не представлявшие еще большой ценности, которые дворяне без ущерба для себя могли отдавать мелкими участками под торпы, получая взамен фактически бесплатную рабочую силу. Торпарь имел собственные дом и хозяйство на арендованной земле, что привязывало его к месту жительства сильнее, чем батрака.
